Для моей королевы)

A bad beginning makes a bad ending.
Блеск и нищета королевского двора. Метоселанин прикрывает покрасневшие глаза - нестерпимое сияние давит и действует угнетающе: каждый блик на начиненной половице, каждая искра отполированной пуговицы, золото и драгоценности. Все это слепит, не дает видеть, не дает _увидеть_ лицемерие и шепот за спиной. Во всем дворце единственное, не заслуживающее клейма "фальшивка" - Ванесса, но ее образ зачастую тоже не более, чем маска.
_Ты никогда не будешь достаточно сильной._
И Спенсер - жадная, алчущая власти с такой неприятной улыбкой, словно посмертный слепок улыбки ее - Бригитты, прекрасной, юной и волевой. Решительная и отчаянная, она всегда побеждала.
Время дает о себе знать. Хрупкая терранская оболочка, нестабильная и ветшающая под едва ощутимым для вампира ветром перемен - и черты лица королевы стираются, сминаются, как ненужная бумага, документ, лишенный печати и тем самым лишенный достоверности.
Ложь.
В королевстве траур. В королевстве - заговор, и Вирджил - в глубинах гетто или в коридорах дворца - днем и ночью слышит слабеющее дыхание своей королевы, сбивчивый ритм слабеющего сердца.
Мэри Спенсер улыбается, и ее улыбка не предвещает метоселанину ничего хорошего.
Он понимает, что больше тянуть нельзя, что Бригитта - его Бригитта станет туманным призраком где-то на периферии его собственного разума.
Альбиону нужна королева.